Голембіовський Юрій Йосипович

Вихованець київської фортепіанної школи, закінчив Київську середню спеціальну музичну школу ім. М. В. Лисенка (клас професора О. Л. Ейдельмана, далі К.М.Михайлова), Київську державну консерваторію ім.П.І.Чайковського (1956, клас професора К.М.Михайлова); з того часу працював у Київському державному музичному училищі ім.Р.М.Глієра; у 1975 –1987 роки – завідувач комісії спеціального фортепіано.Редактор-упорядник збірок: «Вибрані етюди на подвійні види техніки для фортепіано» (1979, «Музична Україна»), «Вибрані етюди російських композиторів для фортепіано» (1987, «Музична Україна»); під його редакцією видані «П’єси для двох фортепіано» Т.Ростимашенко (1986, «Музична Україна»).

Як викладач і вихователь молодих музикантів, Ю. Й. Голембіовський дуже ретельно відносився до підбору репертуару; який був різноманітним за жанрами та стилями, але обов’язково високого художнього рівня; завжди враховував поступовість художнього та піаністичного розвитку учня, можливість розкриття його індивідуальності, прищеплював учням високий художній смак. Постійна увага приділялася розвитку піаністичного апарату, його пластичності, різноманітності звукового забарвлення твору, чистоті, стильовій відповідності педалізації. Юрій Йосипович, надзвичайно скромна і нескінченно добра людина, ставав категорично вимогливим щодо досконалості виконання.

Виховав більше як 60 спеціалістів, серед яких: відома в Україні викладач – методист Київської дитячої музичної школи № 21 Ірина Портнікова; народна артистка України, професор Євгенія Басалаєва; заслужений працівник культури України, лауреат міжнародного конкурсу, член Спілки театральних діячів України, викладач-методист кафедри спеціального фортепіано Київської дитячої Академії мистецтв Марія Мерзлікіна; заслужена артистка України, дипломант міжнародного конкурсу, солістка Національного Будинку органної та камерної музики Ірина Харечко; лауреат міжнародних конкурсів, концертмейстер Національної музичної академії України ім.П.І.Чайковського ВіолаТаран.

х х х

Представлена у збірці робота Ю.Й.Голембіовського «И.С.Бах. Трехголосные инвенции» підготовлена для відкритого уроку, який мав відбутися за планом роботи комісії у березні 1989 року, і залишилася, на щастя, в архіві відділу.

Бахівська творчість була найулюбленішою темою Юрія Йосиповича. Він досконально знав тексти мабуть всіх виданих на той час редакцій клавірних творів Баха. Його поради і міркування з питань точного розшифрування мелізмів, вибору текстових варіантів, штрихових, педальних рішень були професійно аргументовані і вичерпано переконливими.

Музика Баха не просто приваблювала Юрія Йосиповича філософською глибиною, розмаїттям характерів. Мені здається, що світ образів Баха був для нього знаним, рідним і зрозумілим, в цьому світі він знаходив втіху, тут він був «своїм». Юрій Йосипович мало кого допускав до своєї душі, він носив у собі якусь тиху тайну, начебто прислухаючись чи то до нечутних для нас небесних гармоній, чи то до себе. Була в ньому якась трагічна нота…

х х х

И.С.Бах Трехголосные инвенции

(аннотация к исполнению сборника учащейся ІІІ курса Ириною Харечко)

О творчестве И.С.Баха написано и сказано чрезвычайно много. Но, как проницательно и мудро заметил первый биограф Баха И.Форкель: «Ни один язык в мире не в состоянии выразить все, что должно быть сказано о высокой ценности и удивительном богатстве такого искусства. Чем ближе с ним знакомишься, тем более восхищаешься им. И как бы мы ни изумлялись им, все наши слова будут лишь благонамеренным жалким лепетом».

Следуя этой мудрой мысли, я постараюсь быть очень лаконичным. «Инвенция» от латинского «inventio» – изобретение, выдумка – обозначение небольшой пьесы, указывающее на роль в ней музыкальной изобретательности, выдумки как в отношении развития тематического ядра, построения формы, так и в отношении мелодии. Первым термин «инвенция» применил французский композитор К.Жанекен в сборнике многоголосных пьес «Музыкальные выдумки» в 1555 году.

Возникновение инвенций И.С.Баха непосредственно связано с его методом преподавания. Имевший счастье учиться у Баха должен был поначалу на протяжении нескольких месяцев – от 6 до 12 – играть одни лишь разрозненные упражнения для всех пальцев обеих рук и при этом постоянно следить за отчетливостью и чистотой звукоизвлечения. Никто не освобождался от этих упражнений. Если же ученик не выдерживал, Бах шел на уступки: он давал ученику небольшие связные пьесы. в которых те же упражнения были соединены воедино. К пьесам такого рода принадлежат 6 маленьких прелюдий и 15 двухголосных инвенций. Пьесы эти писались прямо во время занятий для сиюминутных потребностей ученика. Первоначально они были вписаны Бахом в «Клавирную книжечку для В.Ф.Баха», где носили названия «преамбулы» (двухголосные) и «фантазии» (трехголосные).

На протяжении более чем двух десятков лет Бах изменял, переписывал, совершенствовал эти пьесы. Окончательное оформление, в том виде в котором мы их знаем сегодня, эти пьесы получили в сборнике «Инвенции и симфонии» в 1723 году. Бах предпослал этим сочинениям обширное заглавие:

«Чистосердечные наставления для любителей клавира, особенно же для жаждущих на нем обучаться, в котором ясно излагается, каким путем можно обучиться

– не только чисто играть в два голоса, но так же при дальнейшем прогрессе;

– правильно и хорошо обращаться с тремя отличительными партиями, при этом приобрести хорошую «inventiones» и научиться самому хорошо её выполнять, главным же образом, приобрести эту манеру игры, а так же солидную предварительную подготовку для композиции».

Ладово – тональный принцип построения сборника – чередование мажора и минора от «до» в тональности с количеством знаков не более 4-х. Богатство и разнообразие содержания – удивительное. Колоссальная гамма человеческих чувств – спокойная, уверенная в себе, жизнеутверждающая, энергичная, нежная; мечтательность, шутливость, сосредоточенность, раздумье, печаль и улыбка, глубокая, но сдержанная скорбь, мягкий юмор …

Говорить можно много, но надо ли? Великая музыка неизмеримо богаче самого богатого языка.

Новаторские поиски Баха ярко проявляются в форме инвенций. Хотя большинство из них написаны в форме, приближающейся к фуге, способ развития тематического материала имеет более «свободный», импровизационный характер. Вместо квинтового ответа – часто октавные имитации, очень яркие элементы тематической и тональной контрастности, типичной для классической сонаты, каденции.

Для исполнителя, особенного неопытного, постижение этих пьес представляет очень трудную задачу. Почему? Каждый, кто изучал музыку Баха, ответит себе на этот вопрос.

И опять изумительно говорит об этом Форкель: «… баховская фуга. Она удовлетворяет всем требованиям, которые считается возможным предъявить лишь к более свободным видам композиции. Характерная тема; не менее характерные внятные методические очертания на всем протяжении, от начала до конца; самостоятельность и полноценность мелодической линии любого голоса в условиях ее согласованности с остальными голосами, так что ни одна из сочетающихся мелодических линий никогда не оказывается ничего не говорящим сопровождением; непринужденность, мягкость, текучесть в продвижении целого: ничего лишнего, ни одной произвольной и необязательной ноты; единство и многообразие стиля, ритма и метра; и наконец, всепроникающая жизнь музыкальной ткани, вследствие чего исполнителю и слушателю порою кажется, будто звуки превратились в живые существа – вот они, свойства баховской фуги, свойства, которые вызывают удивление и восхищение у знатока, понимающего, какою силой духа надо обладать, чтобы создать подобные произведения».

Хочу обратить ваше внимание еще на одну очень важную характерную особенность баховской музыки. Она настолько многомерна, глубока и необъятна, что выдерживает зачастую полярные интерпретации. Я бы даже говорил не столько о различной интерпретации, сколько о постижении разными исполнителями разных сторон баховской музыки.

Именно поэтому я не считал нужным диктовать или, вернее, навязывать исполнителю свои взгляды. В очень многих случаях мы с Ирой расходились во мнениях. Но я уверен, что через какой-то срок, вновь обратившись к этим пьесам, Ира откроет для себя нового Баха и опять переживет радость открытий.